— Денис, ваша кандидатская диссертация, которую вы защитили в 2011 г., посвящена методам расчёта каркасов высотных зданий. Какие изменения в данной области произошли с тех пор, как развивается эта тема?

— Когда я сам был аспирантом, научной деятельностью у нас занимались только очень увлечённые люди. Это связано с финансированием. Я, можно сказать, делал эту работу за свой счёт, во всяком случае экспериментальную часть. Выкраивал время на работе, чтобы заниматься диссертацией.

Сегодня же у нас есть и возможность заниматься такой работой, и заказчики. Последние финансируют отдельные проекты, которые потом становятся темами для диссертаций. У нас в АО «НИЦ «Строительство» сейчас около сотни аспирантов. Даже если только пятая часть из них защитится, это будет существенный вклад в строительную науку.

— То есть сейчас более серьёзное внимание к высотному строительству и применению металлокаркаса?

— Совершенно верно. Но мы не ограничиваемся этой тематикой. Занимаемся ещё и космодромами, промышленными зданиями, аэропортами, инфраструктурными комплексами. Высотные объекты — наше флагманское направление. Но чтобы подойти к проектированию сверхвысокого здания, нужно иметь опыт в работе с другими объектами.

Если говорить о круге наших профессиональных интересов, то это расчёты зданий, отдельных стальных, сталежелезобетонных, композитных конструкций. В том числе несущих конструкций из стекла — это у нас сейчас одно из перспективных направлений, мы им занимаемся уже более десяти лет. Работаем над расчётом различных соединений конструкций: болтовых, сварных. В поле нашего зрения также вопросы, связанные с материаловедением.

— Как соотносятся доли государства и бизнеса в вопросах финансирования вашей работы?

— В 2024 г. ЦНИИСК им. В.А. Кучеренко (АО «НИЦ «Строительство») заработал около 1 млрд руб. на научных исследованиях и прикладных работах, из них 10–15% — это вливания государства непосредственно в научно-исследовательские работы. Остальное — доля бизнеса и прикладные работы.

— Какие проекты финансирует бизнес?

— Например, «треснула» конструкция здания, нужно выяснить, что случилось. Это является прикладной задачей. За счёт таких задач мы поддерживаем нашу материально-техническую базу, получаем опыт, что даёт нам возможность заниматься именно научными разработками. Примерно 30–40% нашей деятельности — это НИОКРы, те, по которым ставятся какие-то конкретные задачи от коммерческих организаций, а также фундаментальная научная деятельность.

— То есть сейчас вы идёте, можно сказать, за потребностями рынка, а не на опережение?

— Вовсе не обязательно. Там, где мы можем задавать какие-то стратегические научные тренды, мы это делаем. Нашему институту в 2027 г. будет 100 лет, и он всегда был известен именно своими фундаментальными исследованиями. Мы их не прекращали даже в сложные с финансовой точки зрения годы. В результате сохранили очень важные компетенции, которые сегодня востребованы.

Например, деревянным домостроением мы занимались ещё с советских времен. И благодаря этому за последние годы сделали существенный рывок в этом направлении. Если бы в 1990-х гг. мы закрылись, то не смогли бы выполнить текущие государственные задачи.

— Ваш институт — не учебное заведение. Где вы берёте специалистов и как оцениваете уровень их подготовки в вузах сегодня?

— Это проблема. Наверное, всегда она была, когда преподавание в высшем учебном заведении несколько отличалось от практической стороны вопроса. Сейчас, как правило, мы берём ребят с третьего-четвёртого курса, у которых только-только начинаются специальные предметы, и они параллельно с учёбой входят в научную работу: проводят эксперименты, своими руками делают то, о чём слышали на лекциях. В итоге через несколько лет такой выпускник становится похож на специалиста, которому можно поручить самостоятельную задачу, он понимает, чем он хочет заниматься. Так что мы частично сами воспитываем научных сотрудников.

— Насколько нынешняя ситуация с научными разработками способствует развитию и внедрению инноваций?

— Строительство — это консервативная отрасль, которая менее подвержена инновациям, чем многие другие. Особенно это касается несущих конструкций. То есть у нас совершенствуются методики расчёта, программные комплексы становятся более дружелюбными в отношении пользователя. Но сами посудите: если вам предложат построить дом из новых материалов, которые только что придумал какой-то научный институт, насколько вы лично будете открыты к таким технологиям? Наверное, вы предпочтёте жить в доме, который строился с применением проверенных материалов и конструкций.

А теперь представьте себя на месте государства, которому предлагается выделить деньги на строительство какого-нибудь стадиона или высотного офиса. Под этим решением должны подписаться очень много людей, которые гарантируют, что сооружение простоит сто лет и более. Легко ли взять на себя такую ответственность, если речь идёт о новейшей технологии? Я думаю, ответ очевиден: вы будете выбирать то, что проверено десятилетиями и даже столетиями.

Например, стеклопластиковые конструкции были известны ещё в советское время, но только недавно стали массово применяться в строительстве. Уже и нормы есть по расчёту, проектированию, но всё равно к таким конструкциям имеется определённое недоверие, которое со временем исчезнет.

— Получается, что нужно либо рисковать, либо заимствовать технологии у других — тех, кто уже проверил их на своём опыте, либо тратить долгие годы на собственные разработки и проверку...

— Два первых варианта малоприменимы, так как условия строительства везде разные и использовать наработки, которые сделаны в других климатических, ландшафтных, сейсмических условиях, вряд ли получится. Строить здание в Подмосковье, в Краснодарском крае, на Крайнем Севере и Камчатке — это значит использовать очень отличающиеся друг от друга материалы и технологии. И это будут разные постройки. Здание — это не самолёт, который может летать по всему миру.

Так что оптимальный путь — известные технологии и самостоятельные разработки с учётом наших фактических условий строительства и опыта.

— Как вы видите перспективы ближайших лет для отрасли высотного строительства и применения металлокаркасных конструкций?

— Одной из главных задач, которая будет решаться, я бы назвал повышение прочности материалов. Это даст возможность получать более эффективные, надёжные, а также эстетически красивые объекты.

Мир урбанизируется, всё больше людей живёт в городах. Это оправдано с экономической точки зрения, а значит, процесс урбанизации будет продолжаться. Так что от высотного строительства мы никуда не уйдём. Поэтому нужно совершенствовать связанные с ним вопросы: повышать прочность материалов и конструкций, делать процесс строительства более быстрым и дешёвым.

Компания ЕВРАЗ, как я знаю, активно работает в этом направлении. Всё больше становится востребовано строительство модульных зданий и зданий высокой заводской готовности, которые собираются как конструктор. Мы придём к тому, что дом можно будет купить в магазине или на маркетплейсе, подобрав конструкцию по своим параметрам, как сегодня это происходит с мебелью. Каждый человек сможет сам собрать такой дом или коммерческое здание. Я имею в виду как модули отдельных частей зданий (фасадные, кровельные и т. д.), так и фактически готовые секции домов. Такой готовый дом можно привезти на трейлере куда угодно и быстро поставить. Это не только про скорость строительства, но и про то, что можно развивать труднодоступные территории, районы, где сложно организовать производство стройматериалов. Кроме того, такие модули могут использоваться в туристической сфере — для создания отелей, кемпингов, в исследовательских целях — для обустройства научных станций, скажем, в Арктике или на Крайнем Севере. Плюс ликвидация проблемы аварийного жилья, на месте которого можно легко ставить такие модульные конструкции.

За этим будущее, я считаю, и мы благодарны коллегам из ЕВРАЗа за то, что они развивают такие направления и привлекают к ним общественное внимание.