Илья Коломеец – лауреат и победитель рейтинга Лучших директоров по маркетингу в металлургической сфере, по версии ИД КоммерсантЪ и Ассоциации менеджеров России. В прошлом – член Совета Директоров АРСС, член Наблюдательного Совета Научно-промышленной Ассоциации Арматуростроителей.

– Какие тренды мировой повестки влияют на ситуацию в российской металлургии?

– На цены в России влияют санкции. Рынки типа Европы сейчас для нас практически недоступны. Сталевары предприняли разворот в восточном направлении. Но здесь их ждёт экспортная экспансия Китая.

Металлургия находится в низкой точке спроса. Связано это с замедлением темпа роста Китая. Несмотря на то что правительство КНР предпринимает меры стимулирования рынка стали, внутренний рынок у них просел.

За последние три-пять лет китайские металлургические предприятия реализовали комплексные программы модернизации мощностей. В результате их эффективность повысилась на 5–7% и дала прирост в 50–70 млн т производства стали в год. Учитывая, что общий объём производства стали в Китае порядка 1 млрд т в год, эта интенсификация сопоставима с объёмом всего производства стали в России.

При этом Китай пытается разместить избыточное предложение за пределами своей страны, выходит на экспорт.

Ещё один момент: последние десять лет от китайского правительства мы наблюдаем различные меры стимулирования китайских экспортёров, в том числе за счёт девальвации юаня. Это тоже ставит в неравные – с точки зрения конкуренции – условия производителей стали на мировом рынке.

Есть Индия – крупная по численности, хотя и пока отстающая по среднедушевому металлопотреблению страна. В Индии сейчас активно модернизируют внутренние мощности, и потребление металла растёт. Вот цифры потребления: в Китае около 700 кг на душу населения в год, в России – 300–350 кг, в Индии – 100–150 кг. Значит, есть существенный потенциал роста спроса на сталь как в Индии, так и России.

– Может ли Россия рассчитывать на увеличение спроса на отечественную сталь со стороны Африки, Ближнего Востока?

– Да, необходимо активно развивать поставки в направлении Ближнего Востока, стран Центральной Азии. В будущем палитру конкуренции на рынках ЕАЭС и возможного направления экспорта из России дополнит Иран. В частности, сейчас завершается процедура включения Ирана в зону свободной торговли ЕАЭС. В рамках этой интеграции Иран снижает практически до нуля пошлины на импорт стали из РФ, и это беспрецедентная история. По всем другим странам и другим направлениям поставок у Ирана действует пошлина от 7 до 20%. Это довольно значимый рынок: более 30 млн т производство и потребление стали в Иране, хотя и существуют пока некоторые ограничения по развитию поставок на этот рынок, в частности, вопросы организации платежей, логистики и т.д.

– Вы уже упомянули, что существенное давление на мировые цены оказывает экспортная экспансия Китая. А что ещё влияет на цены в России? На каком они сегодня уровне?

– По нашей оценке, внутри России стальная продукция продаётся с существенным дисконтом к ценам на мировом рынке. По отдельным товарным направлениям цены могут различаться на 20–30%.

– С какими сложностями сталкиваетесь вы, как ценовое агентство, на рынке металлоконструкций?

– Мы котируем как стандартные, так и не всегда стандартные изделия металлопроката по всем рынкам и сырью, постоянно работаем над созданием индексов, которые обеспечили бы прозрачность в ценообразовании. И сталкиваемся со следующими сложностями.

Первая: трудно выделить какую-то типовую металлоконструкцию или типовое решение, они очень сильно дифференцируются в зависимости от объекта. А для оценки важно, чтобы это была именно типовая позиция.

Вторая: формирование добавленной стоимости металлоконструкции. Со сталью всё понятно, но на конечную цену предложения влияет не только металлург, но и производитель металлоконструкций. Насколько загружен производитель, эффективно ли его производство? Какую долю в цену конечной продукции вносит сама сталь, а какую – всё остальное? И вот эти цифры непрозрачны.

Третий момент – серьёзно подорожала логистика. Например, РЖД планируют повысить тариф на грузоперевозки на 17,2–22,7%. Это существенно скажется на всей цепочке поставок металлургов, при этом эффективность производства останется на том же уровне.

Ну и, конечно, высокие процентные ставки по банковским кредитам в целом влияют на экономическую активность в стране. Из-за всего этого замедляется спрос на сталь на 5–7%, снижается её производство.

Сталелитейная промышленность завязана на ВВП, на благополучии и развитии таких отраслей, как строительство, энергетика, машиностроение, автопром.

Есть надежда, что такая ситуация, как сейчас, продлится недолго и снова начнётся рост.

– Какие точки роста внутреннего потребления металла вы могли бы отметить для России?

– По объёмам спроса лидирует строительный сектор, по динамике спроса – машиностроение. Из 50–55 млн т объёмов потребления стали и металлопроката в стране строительство занимает более 30 млн. Это, по грубой оценке, 60%, если учитывать и вторичный рынок.

Строительство неоднородно. Есть жилищное строительство, которое сейчас находится под давлением высоких ставок по ипотеке: здесь мы видим снижение спроса на металл. А есть инфраструктурное строительство, в котором увеличивается финансирование целевых государственных программ. Это программы по обустройству городов, безопасности дорожного движения. Общий объём вливаний в такие программы в 2025 г. оценивается на уровне 5,5–6 трлн руб. против 3,5–4 трлн в 2024‑м.

То есть в инфраструктурном строительстве мы ожидаем рост спроса на металл.

Возможно, увеличится потребление со стороны индивидуального жилищного строительства.

Девелопмент коммерческой недвижимости тоже на подъёме: идёт активное расширение инфраструктуры для интернет-торговли, прежде всего складов. И, учитывая мощное развитие онлайн-торговли, высокий спрос на склады пока сохранится.

Растёт спрос со стороны машиностроительных предприятий: в этом году эта отрасль показала серьёзную позитивную динамику, и, мне кажется, она сохранится и в следующем году.

– Сейчас активно развивается модульное жилищное строительство, которое более доступно по цене для потребителей. Это значит, что спрос на металл в жилом сегменте тоже сохранится на высоком уровне?

– Я вообще сторонник этого направления: считаю, что, если ничего нельзя сделать с процентными ставками, нужно искать пути оптимизации внутри бизнес-процессов. Что может сокращать затраты? Уменьшение сроков возведения объектов, а на это как раз работает модульное строительство на основе металлокаркаса. Металлурги могут внедрять инновационные марки стали и таким образом снижать общую металлоёмкость конструкции.

У нас пока довольно низкое проникновение этой технологии в массы: не более 10% в жилом строительстве. В развитых странах Запада этот показатель доходит до 30%.

От развития модульного домостроения выиграют все стороны: девелопер – за счёт сокращения сроков возведения объектов, покупатели жилья – за счёт снижения стоимости квадратного метра, металлурги расширят зоны применения стали, увеличат спрос на неё и окупят инвестиции в производство инновационных марок стали.

– Готов ли рынок к наращиванию объёмов модульного строительства?

– Металлурги, я думаю, наиболее готовы. Если говорить о регулировании рынка, то необходимо пересматривать СНиПы и технологическую документацию. Значительную часть нормативных документов в строительстве мы унаследовали от СССР, и они устарели – и с точки зрения строительных технологий, и с точки зрения металлургии.

Девелоперам, конечно, нужно помогать, стимулировать развитие каркасной технологии, например, через специальные кредитные программы, что может стать новыми направлениями государственного стимулирования промышленности.

– Готов ли, по-вашему, потребитель к покупке квартир в таких домах? Есть предубеждение, что каркасная технология – это что-то из области промышленной недвижимости.

– Современные каркасные здания смотрятся очень круто: архитекторы и дизайнеры научились очень интересно обыгрывать эту историю.

Задача девелоперов – продвигать новые технологии. Металлурги могут им помогать популяризировать такие решения.

– Сейчас во многих отраслях создаются единые реестры, в которых отражаются возможности предприятий по производству той или иной продукции, её востребованности на рынке. Нужно ли это металлургам?

– Это было бы интересно всем участникам рынка: крупным предприятиям, ассоциациям, аналитическим компаниям. Они могли бы вносить свою экспертизу, консолидировать информацию по рынку, выработав понятную методологию оценки, совместно создав условия по защите информации.

Это, кстати, касается и девелопмента: было бы очень полезно вести единый реестр реализованных, строящихся и планируемых проектов модульного строительства, сертифицированных производителей стали, где отражались бы её основные показатели. С другой стороны, имея открытую базу металлургической продукции, девелопер мог бы выбрать нужные ему опции у производителей.

Это упростило бы связь производителей металлургической продукции с конечными потребителями и другими партнёрами. Здесь была бы информация о марках стали, что важно, так как сталь одного производителя может «не дружить» с продукцией другого. Есть и региональная специфика: потребитель благодаря реестру смог бы выбирать наиболее подходящего поставщика с точки зрения логистики.

– Отдельные предприятия создают подобные сервисы. Например, у компаний экосистемы стального строительства EVRAZ STEEL есть цифровые платформы, которые помогают партнёрским предприятиям работать в едином цифровом поле. 

– Такие цифровые интеграционные решения очень важны. Прежде всего они ускоряют и упрощают обмен информацией, а время – это очень ценный ресурс.

Цифровизация вообще проникает сейчас во все уровни принятия решений бизнеса. Это и ведение подобных реестров, и продвижение продукции, технологий через различные площадки.

Кстати, если консолидировать информацию по рынку в реестре, то будет проще понимать, какой продукции сегодня не хватает, в каких объёмах.

Скажем, сейчас высокая потребность в специальных марках стали – лёгких и высокопрочных. Очень востребован металлокаркас с высокой пожароустойчивостью, а также холодостойкие стали, которые применяются в Арктической зоне. Это материалы для инфраструктурного строительства, энергетики, нефтегазового сектора.

Ещё один важный аспект – гнутьё, резка и прочие операции с заготовками. Сейчас этим занимаются заводы металлоконструкций. Но это могут быть и специализированные сервисные компании самих производителей стали.

– Как вы думаете, какое будущее ждёт рынок металлоконструкций? У вас есть пожелания для металлургов и представителей отрасли, которые переживают не самый лёгкий год?

– Потенциал у рынка стали и изделий из неё огромный. Поэтому у металлургов и производителей металлических конструкций очень широкое поле деятельности: наращивая ассортимент продукции, повышая её качество, они будут способствовать и росту потребления стали.

Учитывая, что год подходит к концу, хочу пожелать всем металлургам и нашей отрасли в целом достойно завершить этот непростой период снижения спроса, вложить силы и душу в тему стального строительства, металлокаркаса. Мне кажется, металлургия – один из главных рычагов, который может обеспечить России положительную динамику развития промышленности. Давайте все над этим поработаем: и металлурги, и ценовые агентства, и средства массовой информации.